Что русские нашли в Турции?
Вылет на отдых в Турцию сопровождали страшные истории, связанные с алкоголем, как на подбор.
На каких-то сомнительных яхтах отравились насмерть сомнительным виски несколько российских туристов. В Стамбуле группа радикальной молодежи (если правительство Турции проводит политику исламизации, то будем так говорить - местное движение «Наши») поколотила туристов, выходящих из баров, притом опять, кажется, российских. Имелось в виду что-то в духе «Турция - без алкоголя».
Неудивительно, что очередной ночной чартер из очередного города больше всего напоминал осажденную крепость. Еще на российской территории, но уже в зоне беспошлинной торговли разбитные девицы-продавщицы переходили на «ты» со второй фразы: «Берите вот виски, джин хороший, у нас все с собой набирают, там боятся покупать... Да больше бери! Вон, все уже тут начали, и в самолете тоже не скучно будет...» И поневоле удивишься - сначала тому, как в аэропорту сотрудники же уговаривают выпивать на борту, а потом - картине в зале ожидания: все охотно откупоривают литровые бутыли, кажется, вплоть до маленьких детей.
А в салоне «Боинга» очень кстати пришлось объявление: «На время взлета мы выключаем общее освещение». Добрая половина пассажиров, ухмыляясь, полезла в пакеты. Впрочем, для некоторых сигналом стало еще «Экипаж, двери в положение кросс-чек»...
Не хочу сказать, что наши туристы воспринимают Турцию как алкогольную Мекку, подобно тому, как финны - советский Ленинград; скорее сразу же появляется ощущение, что Турция воспринимается как-то утилитарно. Мол, Европа - да. Там есть на что посмотреть. Турция же - как санаторий, где надобно провести время максимально выгодно - для желудка, кожи, печени, половых органов, ну и не знаю, для чего. Для домашнего гардероба. Этим наполнены все форумы по обсуждению курортов и отелей. Но главным образом - обсуждением еды. Серьезные люди пишут по 4-5 обстоятельных абзацев, целиком посвященных тонкостям «all inclusive», составляют статистику по фруктам, анализируют содержание сои в мясе... Полагаю, это те же люди, которые, приехав в Барселону, наплевали бы на жратву и довольствовались бутербродом, перехваченным на бегу - от одного шедевра Гауди до другого. В общем тоне их гурманских исследований сквозит почти досада: мол, если уж никуда не удалось вырваться, кроме Турции, то...
Эта неготовность воспринимать Турцию вне контекста «едим - спим - загораем» ждет еще детального изучения. Причем кажется, что и самим туркам не очень-то интересно делать упор на свои многочисленные памятники античности, например. Они не спешат открываться перед туристами, и понять что-либо о турецком обществе, лежа на берегу, невозможно; порой от тысячи масок турок делается не по себе - когда они начинают «окучивать» покупателей (или парни девушек) на превосходном чужом языке, а что проносится в их головах на родном, неизвестно.
Из истории Турции можно сделать вывод, что это очень целеустремленный народ - раз им удалось подняться из руин Османской империи и отвоевать одну за другой оккупированные земли (гиды любят рассказывать, что без боя все вернула только Испания); какие-то выводы можно сделать и самостоятельно.
Турки равнодушны к машинам. По побережью бегают старенькие, начала семидесятых, «Рено», которых уж нигде не осталось - они похожи на наши ижевские «Комби»; часто встречается нечто местное с кузовами от «копеек» - видимо, модель, купленная по лицензии у ВАЗа. И странно, что «копеек» там гораздо больше, чем здесь, ведь у нас и в провинции люди, которые и живут не очень хорошо, пользуются любой возможностью, чтобы поменять машину. А турки?.. Они ведь живут в основном не хуже нашего. Странно наблюдать там проблески того же «автозаповедника», что и на Кубе или в Абхазии. Но Куба и Абхазия находились в изоляции. А где-нибудь в Кемере это можно объяснить только наплевательством - по отношению к тому, на чем ты ездишь, и, видимо, к некоторым другим «статусным» для россиян вещам.
Оказавшись в том же положении, что и Россия после краха империи, да даже и в худшем, Турция медленно-медленно, но верно смогла подняться на нескольких столпах (мы же все еще балансируем на одном - углеводородах). Туризм. Легкая промышленность. Строительство, которое здесь, на курорте, угадывалось романтически: в обкатанных морем обломках кафеля среди гальки. Со следами разноцветной глазури. Их было куда интереснее собирать, чем ракушки... Торговля.
Забавно было наблюдать, как сначала русские гиды накрутили туристов, что торговаться надо до безумия, сбрасывать цены вдвое, втрое, а когда вдохновленные россияне шли в атаку, то наталкивались порой на полное нежелание торговаться: «Это цена уже со скидкой...» - и на обескураживающе твердое «нет». Видимо, слава о Турции как о месте, где товар можно выколотить чуть не за бесценок, утомила самих турок...
Целеустремленная страна с неясными целями. Я бы сказал так. Потому что проблема выбора между Западом и Востоком стоит для нее гораздо более жестко, чем для нас. (Ну какой уж нам Восток, откровенно говоря?)
Прошлым летом я работал в пресс-центре Московского кинофестиваля кем-то вроде штатного кинокритика. И был примечательный фильм - «Выброшенный на берег моря» Несли Чольгечен. В нем как раз была хорошо обыграна эта проблема со вступлением Турции в единую Европу: того, чего яростно добивается молодое поколение и чего совершенно не понимают старшие: а зачем это нам нужно?.. И уже никто на экране не понимал, ради чего надо выступать в унизительной роли «предбанника» ЕС (по сюжету, главный герой - полицейский - отлавливал нелегальных африканских мигрантов, которые шли в Европу через Турцию, и полиция делала это по требованию Брюсселя). Ведь при этом в ЕС так и не пускают.
Мировая премьера фильма состоялась в Москве в июне 2010 года, никем, конечно, так и не замеченная. И, думаю, для августа 2011-го эта лента уже немного устарела. Нежелание Евросоюза (главным образом, Германии и Франции) видеть Турцию в своей семье сегодня выглядит уже окончательным, да и само турецкое общество, уязвленное десятилетними просьбами, уже, кажется, к этому охладело.
Никто не любит Запад: так, видимо, рассуждали два разных «аборигена», когда заводили с нами, россиянами, разговор о событиях августа 2008 года. Разнились детали, но суть оставалась общей: один гордо сообщил, что Анкара запретила входить в Черное море американским авианосцам, другой - с не меньшей гордостью, - что запрещена была посадка военным самолетам США.
Но и сугубо восточной страной Турцию представить сложно, несмотря на некоторое усиление роли ислама.
Стремление к светлому будущему без ясного понимания этого будущего - так можно истолковать в том числе и удивительный (немыслимый в рамках Европы) культ личности Мустафы Кемаля Ататюрка. Это похоже на восприятие Ленина в позднем СССР, году в восемьдесят шестом (то есть без лишней истерики, но все же): каждый экскурсовод о нем расскажет, в каждой брошюре о нем напишут, а на ресепшне любого отеля вы обязательно найдете его портрет. Как правило, в роли зверски отфотошопленного, до ярко-голубых глаз, немолодого мужчины, напоминающего Вячеслава Тихонова. Наши туристы вздрагивают, когда гид заводит очередную длинную речь во славу «отца всех турок», и пытаются усмотреть в этом некую обязаловку. Но ведь парткома в турбюро нет.
Раз в автобусе состоялся такой диалог.
- Мустафа Кемаль был президентом всего пятнадцать лет, он только пятьдесят семь прожил...
- А от чего он умер?
- От цирроза.
- Он что же, выпивал?
Можно себе представить реакцию нашего экскурсовода на подобный вопрос о Ленине - году в восемьдесят шестом...
Но гид улыбнулся и сказал:
- Да, когда он стал президентом, то... немного расслабился.
Так что какой уж там партком.
Но куда интереснее другое откровение гида (кстати, историка по образованию):
- У нас многие говорят, что, проживи Ататюрк еще лет десять, Турция стала бы великой державой...
Зная историю, здесь можно усомниться; еще при жизни «отца всех турок» эта страна начала сомнительные игры с Гитлером, да и, в общем-то, что бы ей особенного светило в условиях Второй мировой войны? Кроме человеческих жертв - если бы она решилась участвовать. Но реальность не имела к грезам гида ни малейшего отношения. Вслед за ним многие турки могли бы повторить: «У меня есть мечта». Но тем более сложно эта мечта формулируется в начале XXI века.
А в целом - ощущение, что Турция мне так и не открылась, как, в принципе, и не открывается туристам. Люди едут плавать, кушать, загорать. Турецкая история и духовность особым спросом у них не пользуются. Хозяева встречают их в одной из масок и не жаждут пускать их дальше магазина с дубленками. Все естественно.